С уверенностью можно сказать, что обаятельного, харизматичного актёра Сергея Степанченко прекрасно знают поклонники и театра, и кино. Корреспондент «СЗ» встретилась с народным артистом России в кафе у театра «Ленком», где актёр служит уже 37 лет.
Вернул бы спектакли Марка Захарова
— Сергей Юрьевич, ваш коллега Александр Александрович Лазарев охарактеризовал вас как актёра редкостного дарования.
— Спасибо Саше за добрые слова. У нас с ним давние товарищеские и сценические отношения. С радостью видел, как он становится могучим актёром, а теперь превращается в хорошего режиссёра, приобретает иные нужные для этой профессии качества. Первый шаг, который он сделал в этом направлении, — нашёл в себе силы восстановить спектакль «Поминальная молитва».
— Как в театре отнеслись к такому решению? Я слышала, что большинство было против.
— Сашу отговаривали, обвиняли в чём угодно. Но Саша преодолел всё, он по кусочкам собрал этот спектакль, вернул его из туманности забвения; я очень рад, что он снова на нашей сцене. Я очень люблю спектакли Марка Анатольевича Захарова и с радостью вернул бы и его «Тиля», и «Вора», и «Оптимистическую трагедию», и многие другие. Конечно, я понимаю, что нужно двигаться дальше, но и старое забывать не стоит.
— Есть ли надежда, что театр «Ленком» не утратит былую славу?
— Я буду надеяться на это всегда, хотя прекрасно понимаю, что мир изменился.
— От многих актёров слышала, что директор Марк Борисович Варшавер сумел удержать театр в трудное время.
— Он не дал театру разрушиться, сохранил его до сегодняшнего дня без каких-то серьёзных революционных изменений. С уходом из жизни Марка Анатольевича Захарова нам непросто жилось, но совсем в уныние театр не впадал никогда.
Абдулов умел дружить
— Вы дружили с легендарным ленкомовцем Александром Абдуловым. Каким он вам запомнился?
— Александр Гаврилович умел заниматься людьми, дружить, а дружба — это тяжёлая вещь, если ты к ней относишься серьёзно, и с полной отдачей. Он дружил со многими людьми, и всем и каждому казалось, что к нему он как-то по-особенному относится. Об Александре Гавриловиче много ещё будет написано и какой-нибудь большой труд обязательно вый дет, только вряд ли он будет окончательным, потому что многогранность Александра Гавриловича беспредельна.
— Прочитала, что вы с актрисой Анной Якуниной приветствуете друг друга по-японски: «Ичибан». Интересно, почему?
— Ичибан — это «первый», «лучший». А Аня и есть ичибан. Появилось у нас такое приветствие, когда я приехал со съёмок из Японии; у меня тогда в обиходе было много японских словечек, потом, конечно, они ушли, но вот «ичибан» как-то зацепилось — очень хлёсткое слово, вкусное, и произносить его приятно. Работать с Михалковым — радость — Последний раз видела вас в сериале «Медиум», в котором вы играете начальника следственного отделения. Мне показалось, что ваш герой чрезмерно добрый. Может быть, дальше в характере вашего героя что-то изменится?
— Если бы вы играли эту роль, вы бы сделали по-своему, а поскольку играю я, то я делаю так, как мне кажется нужным делать. Начальники все разные, как и все люди. Уж поверьте, начальники бывают очень тонкие, очень деликатные и добрые люди, но это не означает, что они никчёмные, безвольные или не способные ни на что. Доброта — это не синоним слабости.
— Когда увидим вас наконец в роли отца Фёдора в новом фильме «12 стульев» Петра Зеленова?
— Продюсеры говорят, что работа ведётся, то есть надежда теплится. Но, честно говоря, в нашей профессии достаточно сложно чтолибо загадывать. Пока небольшой тизер сняли.
— А как вам работалось с Никитой Михалковым над спектаклем «12»?
— Желаю каждому артисту хоть немного поработать с Никитой Сергеевичем. Огромная радость — быть соучастником такого процесса, как созидание этого спектакля. А то, что во главе находится Никита Сергеевич, — радость, увеличенная в разы. На краю открытого люка вертолёта
— Вам приходилось ради съёмок делать чтото такое, чего раньше не умели?
— Приходилось и прыгать, и скакать на коне, и в серьёзных баталиях оружейных принимать участие, особенно в фильме Николая Петровича Бурляева «Лермонтов». Когда снимали эпизод битвы на реке Валерик, этого добра хватало. Был момент, когда мой жеребец неожиданно рванул за своими собратьями, а поскольку подпруга была ослаблена, я отбил себе всё, что только можно.
— В юности вы занимались спортом и, думаю, не отказывались от каскадёрских трюков. Было такое?
— Было, и не единожды. Сейчас почему-то вспомнилось: как-то в картине Павла Семёновича Лунгина «Линия жизни» мне пришлось стоять на краю открытого люка грузового вертолёта, который находился в воздухе, и смотреть, как внизу на верёвке висит человек. Вместо всех задействованных в этой сцене артистов поставили каскадёров, а мне сказали: «Серый, нужно самому, потому что такого крупного парня мы найти не можем». Пришлось согласиться, но это не от лихости, а от безысходности. Было безумно страшно, хотя каскадёры, конечно, тщательно следили за безопасностью. Хотел бороздить морские просторы
— Интересно, актёрские задатки вы уже в детстве проявляли?
— Стихи маме с папой не читал, но какие-то кирпичики актёрские, возможно, закладывались уже в детском саду. Недавно пересматривал свои детские фотографии и задержался на одной, где я в черкеске в обнимку с девочкой в костюме черкешенки. Видимо, воспитатели видели, что мне можно поручить танцевать ответственный кавказский танец. Потом были и музыкальная школа, и вокально-инструментальный ансамбль, и совсем маленькое участие в народном театре, куда я был приглашён, чтобы сыграть корпулентного человека.
— То есть в юном возрасте вы уже были крупным молодым человеком?
— Конечно, вы бы меня издалека увидели.
— Благодаря телепередаче «Идеальный ремонт» заглянула в вашу квартиру. Признайтесь: идеи ремонта вы предлагали?
— Нет, это видение дизайнеров передачи. Поначалу я немного опешил, потому что привык к тому, что моя квартира — это такая кают-компания, где много морских артефактов: шлемов водолазных, астролябий, штурвалов, колпаков водолазных трёхболтовых… Я же жил в Приморском крае, и раньше у меня даже была мечта уйти бороздить морские просторы. А дизайнеры всё это благополучно убрали и оформили квартиру в стиле, близком к хай-тек. Они оказались умнее, чем я, потому что то, что они сделали, намного лучше, изящнее, лаконичнее и намного более удобно, чем было у меня. Спасибо ведущей Наталье Барбье, она очень тонко и деликатно провела эту передачу.
— У вас дочь и сын, никто из них не стал актёром. Это вы их отговорили?
— Нет, никогда не отговаривал, но и вопрос так никогда не стоял. Слава богу, мне не с чем было бороться. У детей свои жизни, которые лежат далеко от театрального пространства.
Загрузка ...
