В широкий прокат вышел фильм «Русский крест» режиссёра Эдуарда Боякова. Главную роль в нём сыграл Михаил Пореченков. Накануне выхода картины народный артист РФ рассказал о своей новой роли и о себе.
Старец Илий сказал мне: «Снимайся!»
— Михаил, первый вопрос, конечно, о вашем главном герое — простом русском мужике Иване Ростке.
— Моя роль и простая, и сложная одновременно. На первый взгляд в Иване Ростке мало героического. Достигнув середины жизни и предела в своём падении, он кается и обретает веру. Его история — история простого человека, прозревшего путь к духовному возрождению и сумевшего повести за собой людей. И вот он ставит перед собой задачу: восстановить разрушенный в советское время деревенский храм.
— Как вы отреагировали на предложение сняться в таком фильме?
— Это была моя заветная мечта, и она осуществилась. В целом на то, что я стал работать над картиной, повлиял старец Илий — Ноздрин, — которого, к сожалению, уже нет с нами. Именно он был духовным наставником поэта Мельникова, по мотивам стихотворения которого «Русский крест» снимался фильм. И он же в своё время дал мне это стихотворение со словами: «Снимайся!» Получив благословение, я понял, что это теперь мой долг, мой крест.
На съёмочной площадке хоронили не меня
— Но ведь Эдуард Бояков видел в роли совсем не вас. Как вам удалось изменить его представление о главном герое?
— Да, я был для него «слишком большим». В роли Ростка Бояков видел худенького невротика. Когда мы встретились, Эдуард сразу спросил: «Вот как ты представляешь этого человека?» Я отвечаю: «Это русский богатырь, хотя и обездоленный, с отобранной силой». А он: «Я видел его по-другому». Но в итоге мы договорились, пришли к единому мнению и прекрасно отработали.
— По сюжету в конце фильма ваш герой умирает. Спокойно ли вы отнеслись к съёмкам похорон? Многие артисты в этом моменте очень суеверны.
— Будем честными, хоронили не меня. Эдуард мне тогда сказал:«Поживи ещё. Ты лежать в гробу не будешь». В итоге хоронили манекен, мою точную копию. Это была пластичная кукла, созданная по 4D-технологии. Мне, кстати, недавно открыли секрет, что она теперь хранится в Новом театре и используется в постановке «Лубянский гримёр». То-то, когда я приехал в театр, Эдуард спешно отдал распоряжение, чтобы меня ни в коем случае не вели через Готический зал. Как потом выяснилось, именно там и стоит по сей день гроб с моей копией.
Деревни Бабье и Выдропужск
— А есть роли, которые потребовали от вас каких-то особенных усилий?
— Были очень жёсткие съёмки в «Поддубном». Физически было очень тяжело: пришлось корректировать вес со 102 килограммов до 135, ежедневно тренироваться в зале. Думаю, после этой картины в спортивных драмах больше не буду сниматься.
— Но в «Русском кресте» вы тоже постоянно носите за своей спиной огромный крест…
— Носить крест в картине было легко. В целом съёмка прошла несложно, нас словно вели сверху. И не поверите: всегда была хорошая погода. Практически весь фильм снят в Тверской области, в деревнях Бабье и Выдропужск, а также в расположенном неподалёку Торжке. Съёмочной группе легко удалось найти локацию, где есть и храм, и мост, и река с быстрым течением… Пришлось достроить только три дома, в том числе дом моего героя. После окончания съёмок избы оставили. Надеемся, они привлекут внимание туристов и фильм поможет восстановлению двух храмов на родине Мельникова. Монастырь архитектора Николая Львова, куда по сюжету приходит мой герой, пока заколочен досками. Я был поражён.
— А как местные жители реагировали на съёмки?
— Они с удовольствием стали не только зрителями, но и настоящими актёрами. Через объявления набиралась массовка, так что все желающие смогли «поработать» продавцами на рынке, прихожанами в церкви, да и просто обычными жителями деревни.
Я не строгий папа
— Михаил, вы многодетный отец. Думали, что у вас будет такая большая семья?
— Да, коллектив большой и весёлый — пятеро детей. Но я — нет, не думал об этом никогда. Бог дал. У меня всегда были родные люди, которые меня любили и которые передали мне такой запас любви, что хватает на всех. Так же я думаю и про своих детей. Если мы им дарим любовь, то потом они её тоже перенесут через всю свою жизнь. Я совсем не строгий папа. К сожалению, я настолько загружен, что практически не бываю дома.
— А слово «отдых» вам знакомо?
— Самый лучший отдых — в деревне! Река с рыбалкой, лес с охотой. Моя охотничья карта огромная: и Подмосковье, и Новосибирск, и Екатеринбург… А когда есть возможность, уезжаю в деревню на Валдай, где у меня есть дом. Посидеть с родными, с друзьями на веранде, пожарить шашлык. И когда приезжаю в Псковскую губернию — там родился мой отец, — сразу чувствую, что всё вокруг моё, родное. Вот это для меня и есть чувство Родины: рассвет в деревне, туман поутру над озером…
Загрузка ...
