Антон Шагин снялся более чем в трёх десятках картин, в числе которых «Стиляги», «Бесы», «Союз спасения», и в половине из них — в главных ролях. Скоро на экраны выйдет научно-фантастический фильм «Петрополис», а сейчас продолжается работа над картиной «Воздух». В кинотеатре «Полёт» состоялась встреча зрителей с актёром, на которой побывала наша корреспондент.
Давно мечтал сняться в фильме о войне
— Антон, последняя картина с вашим участием — «Воздух». Как вам работалось с её создателем режиссёром Алексеем Германом-младшим?
— Это фильм о четырёх девчонках-лётчицах, которые во время Великой Отечественной войны бомбят фашистов. Я играю военного лётчика — небольшая роль второго плана. Мне давно хотелось сняться в военной картине, много раз пробовался, но меня почему-то никогда не утверждали на роль. С Алексеем Германом было интересно работать. От отца ему досталось умение абсолютно погружаться в материал, у него каждая грязинка на одежде должна была быть на своём месте.
Снимали очень долго под Питером, в каких-то дебрях, мы даже лосей там видели. Съёмочная группа, 100 человек, по колено в грязи пробиралась туда с камерами, реквизитом: шинелями, ружьями, ящиками. Меня в 3 часа ночи забирали на съёмку, а в девять вечера привозили. Однажды, отсмотрев весь отснятый за день материал, Герман сказал: «Всё плохо. Завтра будем с утра репетировать». Мне такой подход к делу нравится: никто не говорил, что будет легко. Когда на съёмках легко, я сразу начинаю себя неуютно чувствовать. Интуиция подсказывает: что-то здесь не так — значит, на выходе будет плохо.
Сыграл у сына Харатьяна
— В фильме Юрия Грымова «На ощупь» вы играете слепого человека. Как вы готовились к съёмкам? Правда ли, что на встречу с режиссёром вы пришли с нарисованными синяками под глазами?
— Грымов — мистификатор, может придумывать что угодно. Я ничего не рисовал. Просто нас с другом избили, и я пришёл на пробы с синяками. Решил: не буду ничего замазывать, пусть будет как есть. Конечно, когда готовился к роли, наблюдал за людьми, которые лишены зрения, общался с ними, заново учился ходить, разговаривать, дышать. Мы тогда прожили в Крыму полтора месяца.
— Вы откликаетесь на просьбы начинающих режиссёров о съёмках?
— Да, в этом году я снялся в дипломном фильме у начинающего режиссёра Ивана Харатьяна, сына знаменитого артиста. Иван оканчивает ВГИК. Он прислал мне сценарий короткого метра, я прочёл и подумал, что сделаю это. Такая чёрная комедия, я подобное ещё не играл.
Не дал упростить Достоевского
— Вы снимаетесь в фильмах самых разных жанров: и в исторической драме «Союз спасения», и в фильме-сказке «Конёк-горбунок». Как вам удаётся везде быть разным?
— Главный критерий — творчество. Текст учу заранее, никогда на площадке этим не занимаюсь: на площадке и без этого полно проблем и задач. Как-то во время съёмок «Бесов» по Достоевскому мне сначала объявили 44 съёмочных дня, а потом бюджет урезали, и нужно было уложиться в 19 дней — это безумно мало! При этом в сценарии моему герою какие-то фразы переставили, что-то упростили. Тогда я сказал режиссёру Владимиру Ивановичу Хотиненко, что не буду учить роль по сценарию. Есть великий текст Достоевского, и я буду учить по роману. Хотиненко согласился и сказал: «Шагин, вперёд!»
Правда на нашей стороне
— В «Бесах» вы сыграли Петра Верховенского. Достоевский устами этого персонажа говорит: чтобы подчинить себе народ, необходимы одно или два поколения разврата. Как вы относитесь к этим словам?
— С развалом Советского Союза нас планомерно приучали к разврату. Нам внушали, что наркомания, неуважение к родителям, предательство, развал семьи, гомосексуализм — это нормально. Эта политика по уничтожению русского человека на нашей же территории почти удалась. К счастью, мы всё-таки поняли это и начали возрождаться. А вот украинцы попались на эту удочку, отказались от истории, от всего, что нас с ними связывало. Я дружил с лидером украинской группы «БумБокс» Андреем Хлывнюком, приезжал в Киев с гастролями, он приезжал в Москву с концертами. Но ещё до 2014 года я почувствовал натянутость в отношениях. Как-то мы шли по ночному Киеву и читали друг другу стихи. И вдруг я спросил: «Андрей, скажи, почему между русскими и украинцами такие натянутые отношения? Вместе мы же будем супернепобедимыми». Андрей тогда ответил: «У нас, у украинцев, есть комплекс младшего брата». Меня это поразило. Обратите внимание, в нашем фольклоре, в нашем искусстве нет ни одного мотива, где бы мы пропагандировали убийство украинца, а у них — сплошь и рядом. Но мы победим, потому что правда на нашей стороне.
Загрузка ...
